Паломничество к Врагу - Страница 50

У меня уже мелькнула безумная мысль, что он все-таки прорвется сквозь этот ураган смерти, но в тот миг, когда он уже пересекал цепь шелтян, проредив ее еще на одного бойца, сразу несколько энергетических сгустков настигли его, и тело Целителя разлетелось на куски пылающими клочьями…

В мгновение ока все было кончено.

Бластер выскользнул у меня из рук и с глухим стуком упал на мостовую. Рослые профи в наглухо застегнутых плащах от горла до колен и широкополых соро, надвинутых на лоб, быстро и решительно сомкнулись вокруг меня. Они были злы, как лорки (есть такая страшная зверюга на Нове-2), и не собирались этого скрывать. У некоторых дымилась одежда от касательных попаданий…

– Мразь, галтово отродье, троих наших убил, моего кореша прикончил, да я б его голыми руками…

– Ничего, у нас есть еще один. Дос сказал доставить его живым, но ничего не говорил про его драгоценное здоровье…

– Да я его палец себе на память отрежу, тот, что между ног болтается! Ты как, инопланетная тварь, не возражаешь? А ну, снимай штаны, все равно он тебе больше не понадобится…

– Отставить! – властно скомандовал профи, что остановился передо мной – ничем не отличающийся от других, кроме манеры поведения, за которой чувствовался вожак. – Никакого членовредительства. Гоби не совсем точно выразился, – он угрюмо усмехнулся мне в лицо, скаля звериные клыки, – и поплатился за это. У парня всегда не хватало извилин… Дос Пламя приказал взять живым именно тебя, так как с чужими всегда слишком много проблем.

Он сделал знак кому-то за моей спиной, и сокрушительный удар обрушился мне на затылок.

11. Сделка

Я пришел в себя на жестком полу, лицом вниз. Ни сил, ни желания шевелиться не было, хотя все мышцы затекли от неподвижности. Глаза тоже открывать не хотелось. Поэтому я лежал и прислушивался к боли, с каким-то ленивым остервенением терзавшей тело от пят до макушки. Казалось, живого места нет. Особенно досаждал затылок – пульсировал и дергал, словно обрел свою собственную жизнь. Маленькое зловредное животное, вцепившееся в череп острыми коготками и тянущее из меня жизненные соки…

Как я ни старался скрыться от действительности в тумане смутных образов и мыслей, я помнил все. И ненавидел себя за то, что помню.

Стоит открыть глаза, и этот жуткий и жестокий мир снова вцепится в глотку всеми своими когтями, мир, где смерть, играя со мной в прятки, незримо следует по пятам…

Откуда-то со стороны послышался голос, низкий, скрипуче рычащий, равнодушный:

– Кажется, он очухался, Дос.

– Проверь.

Звук – дистиллированная вода, слово – бесплотное привидение.

Все внутри сжалось. Этого следовало ожидать. В цепи событий, где одно было невероятнее другого, просто не было места таким обыденным явлениям, как смерть от удара ножом. Я видел этот удар собственными глазами, видел, как нож по рукоятку вдавился в плоть, чуть ли не вошел вместе с рукояткой, блестящее стальное лезвие сантиметров сорок длиной… и слышал сейчас голос Кенгша. Ошибиться было невозможно. Второй бесплотный, бесполый голос, бледные основы нот без обертонов, принадлежал Досу Пламя.

Пол задрожал под тяжелой поступью. Мощная лапа грубо схватила меня за плечо и, одним безжалостным рывком поставив на ноги, жестко припечатала к стене.

Иглы боли, тычки боли, укусы боли. Взбесившаяся стая мучителей.

Глаза открылись против моего желания.

Сперва я узрел лишь массивную широченную спину удалявшегося Кенгша, заслонившую собой все пространство, теснившуюся среди стен неподходящего для нее размера. Чуть скосил глаз… еще чуть… крошечный, но острый укус боли… Массивные ноги в кожаных башмаках, попирающих серый пластиковый пол, содрогающийся от веса шагов… грязный пластиковый пол, пол в темно-красных пятнах… Приятных эмоций вид крови у меня никогда не вызывал, чья бы она ни была.

Голова кружилась, колени подгибались. Упасть и больше не подниматься… Но поднимут, поднимут снова и поставят, и будет еще хуже… Одолев дрожь, я прислушался к сильной режущей боли в затылке. Нетрудно было сообразить, что профи Доса неплохо потрудились, пока я был без сознания, – от души выместили злость за гибель своих приятелей. Не повезло парням, как и мне. Но я, по крайней мере, остался жив. Я едва сдержал горький смех – надолго ли? Сколько мне отпустит Дос Пламя, прежде чем его огонь возьмется за мою плоть?

Я вздрогнул. О нет, только не это. С трудом поднял голову.

Небольшая комната. Стены отделаны бледным цветным пластиком – голубое, желтое, серое, слева – прямоугольник двери. Впереди, за грубо сколоченным столом, расположенным посреди комнаты, – единственное окно, забранное жалюзи. Из мебели – стол и несколько стульев, расставленных вокруг него. С потолка вниз уставилась одинокая электрическая лампочка, мощности которой едва хватало для освещения комнаты. Негусто. Местечко для допросов?

Кенгш уже сидел справа – лицо выражало смертельную скуку, чудовищно массивные руки сложены на широкой груди. Он казался настолько огромным, что оставалось только удивляться, почему жалобно стонущий под ним стул до сих пор не развалился. С другого конца стола на меня смотрел пустыми немигающими глазами Дос Пламя. Поза его была небрежной и расслабленной: ноги сплетены, в пальцах правой руки тлеет сигарета, левый локоть уперт в плоскость стола.

Эти двое никуда не торопились. Сытый котяра тоже не торопится прикончить пойманную мышь, предпочитая сперва с ней позабавиться. Мне было отпущено время прийти в себя и пораскинуть мозгами о своей печальной участи.