– Ага. И капитан тот направлялся как раз на…
– Прямиком на Искарион-9. Естественно, Бигман постарался затеряться среди всякого сброда как можно быстрее, так как капитан имел на него зуб за вынужденный бесплатный провоз и не преминул сообщить о нем местной полиции.
– Думаю, после школы выживания на Шелте ему это не составило особого труда, – я чуть усмехнулся.
– Верно. А затем он изо всех силенок принялся зарабатывать на образование.
– Понятно. Терпение и труд чего только не перетрут. Догадываюсь, что через несколько лет ему удалось получить корочки пилота и он отправился в свой первый незабываемый рейс. Странно, я как-то не заметил, что у прыгуна семь пядей во лбу. Надо будет как-нибудь померить, может, у меня с глазомером что-то не то…
– Бигман – очень неглупый человек. – Целитель не разделил моего ехидства. – Просто те двадцать лет, что он отсиживается на Шелте после побега, немного размягчили ему мозги. Тот роковой случай сломал ему жизнь и разрушил его мечты. Если бы он не скрылся после аварии корабля, ему пришлось бы эти двадцать лет провести на рудниках Искариона-9.
– Рудниках? Прыгун?! – Посадить прыгуна на цепь для меня было то же самое, что назвать сахар горьким.
– На свете существует множество способов удержать человека там, где это необходимо. Хотя бы ошейник, взрывающийся на определенном расстоянии от места заключения.
– Я об этом не подумал… Кстати, почему у капитанов кораблей на него постоянная аллергия? Почему он не поладил с первым, мне еще понятно, но почему он не поладил с последним?
– Он был единственным среди экипажа неискарионцем. Поэтому когда перед капитаном встал вопрос, на кого свалить свою некомпетентность, то выбор пал на Бигмана.
– Знакомая картина, – мои губы искривила неприязненная улыбка. Шелтяне отнеслись ко мне точно так же, как искарионцы к одному из них.
Но надо отдать Бигману должное – насмехался я над ним зря. Он действительно был сильной личностью, если сумел все это провернуть – побег с Шелты, обучение на Искарионе-9… Но почему-то эта история уязвила мое самолюбие – я за свои двадцать четыре года не поднялся выше статуса посыльного, хотя возможностей у меня было гораздо больше, чем у Бигмана. Я ведь жил в более цивилизованном мире, чем Шелта…
Что ж, теперь мне было ясно, почему Шест так непримиримо относился к инопланетникам – он обиделся на весь свет, когда понял, что из-за искарионцев звезды для него закрылись навсегда… Но сочувствовать я ему не торопился. Мы уже дважды пытались убить друг друга, а это, поверьте, не располагает к горячим симпатиям.
Я кивнул, удовлетворенный объяснениями Целителя.
Кругом пока все было спокойно. Впереди – ни души, сзади – тучи пыли от трассера, полностью закрывавшие обзор, над головой – сияющее светило, готовое лопнуть от злости и спалить всю землю. И нас в придачу. От утреннего холода не осталось и следа. На небо, сменившее серовато-желтый фон на яркую, сочную желтизну, словно оно раскалилось от жгучих лучей солнца, невозможно было смотреть. Так что напрасно я утром радовался, когда погода пошла на поправку.
Я расстегнул куртку, подставляя грудь освежающему ветерку, – жара начала выжимать из тела обильный пот, и рубашка противно липла к спине и плечам. Единственный способ отвлечься от неприятных ощущений состоял в продолжении болтовни.
– Слушай, давно хотел узнать: как далеко прыгун способен телепортироваться?
– Теоретически он бы мог сейчас прямо отсюда махнуть на любую планету, – немедленно откликнулся коротышка.
– Силы неба! – я был изумлен. – И что же ему помешало это сделать после того, как он оказался вне закона на Шелте?
– Очень просто – прыгун не может появиться в том месте, которое не видел собственными глазами. А на всех планетах, на которых он побывал, он тоже вне закона. Ты же знаком с подобного рода соглашениями среди Миров Федерации. Есть и еще одна серьезная причина – прыжки на межпланетные расстояния вызывают огромные затраты сил. Переправившись в малознакомое место, он может оказаться выжатым как лимон, когда придет время действовать. Так что Бигман скорее предпочтет более распространенный метод путешествия – на корабле, чем такой риск…
– Чужой, – раздался вдруг за спиной хриплый голос Бигмана, – пришла пора объясниться.
В зеркале заднего обзора лицо прыгуна было бесстрастным, взгляд темных глаз, холодный и ясный, был устремлен на несущуюся навстречу дорогу, хотя он и обращался к чужому, находившемуся с ним почти бок о бок.
Я выругался про себя. Слышал ли он мой разговор с Целителем или пришел в себя только что? Мне бы, например, не понравилось, если бы у меня за спиной кто-то стал ворошить старые раны, а Бигману, при его воинственном складе характера, тем более.
Отшельник тоже очнулся, но, казалось, не замечал окружающего, все еще витая в своих мыслях. Ятла на его привычном месте пока не было.
– Я тебя слушаю, прыгун, – Нкот слегка приоткрыл темные блестящие глаза, наверняка уже все прочитав у прыгуна в голове.
– Когда я нанимался к тебе, чужой, я не был отверженным на своей собственной планете. Ты меня им сделал. Меня и Отшельника…
Упорно не желая смотреть на Нкота, он говорил без обычной злобы, спокойно и деловито. Просто констатировал факты. Ну и ну, значит, удар призрачного Клинка чего-то стоил, раз поведение Бигмана так изменилось. Я получил некоторое мстительное удовлетворение, когда шелтянин наконец ощутил себя в моей шкуре – я-то, инопланетник, был на Шелте изгоем с самого начала. Два… нет, уже два с половиной моих дня смело можно было ставить против его двадцати лет, так как над Шестом все эти годы не висела смертельная угроза, как надо мной сейчас, пусть он и не мог выбраться с Шелты. Зато вся планета была в его распоряжении, планета, которую он знает лучше, чем я сейчас, даже после замены. Как-никак его родина…