– Наверное, те, кто умнее галтов. Зубастым шелтянам ведь каждый день кушать хочется, а рацион из одних галтов рано или поздно утомляет…
Одуревший от нескончаемой жары, я забрался на место Целителя, снял куртку и прикрылся с головой. Лучше уж экровелен для защиты от палящих лучей, чем совсем ничего. Но пока я, засыпая от усталости, проваливался в небытие, Целитель успел мне кое-что рассказать о «проклятии галтов». Крылатое выражение, столь любимое шелтянами, оказалось не просто красивой фразой. До Гибели эти животные были хищниками-одиночками, размножающимися почкованием, а после пандемии мутировали, и детеныш при «родах» перестал отделяться полностью, оставаясь связанным с родителем неразрывной «пуповиной». Череда подобных почкований и образовывала стаю, являющуюся, по сути дела, единым целым – кровеносная и нервная системы у галтов стали общими…
Дальше я уже не слышал.
Наверное, прошло не меньше трех часов, когда я очнулся от характерного гудящего треска, сопровождающего выстрел из бластера. Виновником шума оказался Бигман, кто же еще. В зеркало обзора я разглядел его долговязую спину, маячившую над задним сиденьем, на которое он для удобства стрельбы опустился на колени. Ствол его «града» в высоко вскинутых для прицельной стрельбы руках медленно чертил участок неба позади трассера, с которого стремительно падала вниз человеческая фигура в темно-красном развевающемся плаще. Прошло всего несколько секунд, и человек беззвучно рухнул в заросли далеко позади нас, треска падения из-за гула двигателя я не услышал.
Жара к этому времени уже значительно спала, время, судя по всему, близилось к вечеру, но после тяжкого сна тело пребывало во власти одуряющей сонливости – вялые мышцы, тяжеленная голова. Пришлось заставить себя напрячь извилины и осмыслить ситуацию.
– Что это за «птичка»? – пробормотал я себе под нос, ни к кому конкретно не обращаясь. – Что-то я таких на Шелте не видел.
– Это был летун, иноп, – хрипло отозвался Бигман, опускаясь на сиденье. – Нас обнаружил летун Шефира. Девять из десяти, что он уже успел передать картинку нашего местонахождения самому Шефиру, и я не слишком удивлюсь, если его профи сейчас сыпанут нам на головы с рождественскими поздравлениями, только вместо подарков они доставят нам сплошные неприятности.
Я машинально посмотрел на небо, словно ожидая, что летун появится снова. Затем покосился на Нкота, но тот безмолвствовал, по-прежнему сидя с закрытыми глазами, словно его происходящее не касалось.
– Вот как… Мне известно, что Шефир сильный ментат, но я и не знал, что он может читать мысли…
– Может, иноп. Но двое чужих в нашей компании очень неплохо нас экранируют. Да и я с братом тоже кое-что умею. Поэтому координатору пришлось высылать разведку.
Верно, запоздало сообразил я, раз он эмпат, то может не только чувствовать, но и препятствовать своему обнаружению, в отличие от меня. Проклятие, я среди них словно инвалид…
– Не думаю, что даже Шефир может пробить такой заслон, – хмуро продолжал прыгун. – Но ему ничего не стоило подсоединиться к зрительным нервам летуна и хорошенько рассмотреть, где мы находимся, прежде чем я того отправил к праотцам… Все это выглядит до крайности скверно. Каким-то образом мы вызвали у координатора интерес, а я совеем не испытываю желания с ним столкнуться.
– Послушай, а почему ты думаешь, что это был человек Шефира? На нем ведь не написано?
– Красный цвет, иноп, – презрительно усмехнулся Бигман. – Пора бы уже знать, что это цвет координатора.
Бигман был прав, мне следовало сообразить самому, замена ведь снабдила меня соответствующей информацией…
И без того паршивое после минувшего дневного пекла настроение упало еще ниже. Значит, неприятности по-прежнему неотступно следуют за нами по пятам, словно ищейки, взявшие горячий след… Что ж, этого следовало ожидать. Слишком просто нам с Нори удалось удрать из Города, а потом и провести спокойную ночь под открытым небом. И это при том, что нас тогда никто еще не экранировал от непрошеной слежки. Поневоле пришлось снова вернуться к мысли, что Шефир просто выпустил нас, преследуя какие-то свои загадочные, лучше сказать – зловещие, цели…
Внезапный порыв встречного ветра обдал трассер облаком колючей пыли, наждаком хлестнувшей по разгоряченному лицу. Я поморщился, прикрываясь рукой. А затем сквозь растопыренные пальцы углядел какую-то возвышавшуюся над землей и лесом темную массу, медленно выраставшую впереди, в которой, прищурившись, далеко не сразу распознал то, чем она являлась. Что поделаешь, жара, жара, хотя и спадающая… Надо еще радоваться, что мозги за день не спеклись совсем и пытаются работать по своему прямому назначению – соображать.
В общем, на приличной скорости мы подъезжали к первому заброшенному городу, коих по Северному тракту должно быть разбросано великое множество, и мрачные силуэты полуразрушенных зданий вырастали прямо на глазах.
Любопытно было бы узнать, что нас там ждет.
Но Нкот пока молчал.
Несколько минут спустя мы въехали в город, или то, что от него осталось после векового забвения цивилизованным миром. Неподвижно привалившись к спинке сиденья, я вяло рассматривал проплывающие мимо древние, полуразрушенные временем и непогодой здания, в тени которых стало заметно прохладней. Из головы не выходило убийство летуна Шефира. Пока я сидел и гадал, каким боком оно нам выйдет, трассер с приглушенным рокотом миновал несколько кварталов, купаясь в отраженном древними стенами шелесте эха, слабом и бессильном, словно время источило его вместе с самим городом.