– Ему это незачем, – отозвался Целитель. – Ладно, вы как желаете, а я пойду вздремну в трассере.
Транс бесшумно канул в темноту; через минуту хлопнула дверца. Я едва различал силуэты шелтян, сидевших от меня всего в двух шагах, и это несмотря на обострившееся после слияния зрение (эффект оказался устойчивым), а толстяк вот запросто нашел машину. Может быть, он видит в каком-то другом диапазоне, иначе, чем человек?
На лес снова опустилась мертвая, неестественная тишина… Я все никак не мог к ней привыкнуть. Похоже, в этих лесах, за заброшенным Городом, животных не водилось. За весь остаток дня я не видел даже галтов. А сейчас не слышал ни шорохов, ни полуночных криков, которыми обычно кишит нормальный ночной лес. Я имею в виду нормальный для моей родной планеты, Новы-2. Может быть, зверей отпугивала близость владений Проколда, так называемых Гиблых Земель?
Не знаю, какие мысли сейчас беспокоили шелтян, тоже оставшихся на месте после ухода лешука и транса, но у меня сон пропал. Вопросы теснились в голове, как назойливые насекомые, и отделаться от них было не так-то просто. Нарисованная чужим картина проняла меня до глубины души. Силы неба, нашлись же существа, которые несколько тысячелетий бьются с мерзостью, не требуя ни славы, ни известности, забыв о своих собственных проблемах… Да практически наплевав на свою личную жизнь ради того, чтобы другие, те, кому даже неизвестно о существовании лешуков, продолжали существовать в этом мире… Великие альтруисты? Но как с этим связать бойню на площади? Нкот не оставил ни единого шанса ни одному из людей Шефира, оказавшихся в заброшенном Городе… Не исключено, конечно, что я рассуждаю слишком «по-человечески». Его отношение к жизни, например, легко укладывается в принцип – часть ради целого, поэтому гибель тех людей для него могла ничего не значить. В конце концов, он действительно спасал нас. Сами мы просто не выжили бы при таком перевесе сил со стороны противника…
«Охотники за Злом», охарактеризовал Нкот себя и своих собратьев. Я подобрал бы иное определение – паломники. Вечные скитальцы, всю жизнь посвятившие единственной цели – борьбе с чудовищем, пожирающим мыслящие формы жизни. С течением многих межтысячелетий Проколд превратился в их личного Врага, освященного сотнями загубленных рас, и они, лешуки, превратились в его вечных паломников, несущих ему смерть…
Да, всего лишь красивая метафора. Из категории так называемых «умных глупостей», когда в содержании фразы кроется внутреннее противоречие. Но пять тысяч межлет – это впечатляло. Такая пропасть времени предполагала жуткое одиночество для этих древних воинов. Проклятие одиночества. Не хотел бы я оказаться в этой голубой шкуре. Какой же действительный возраст этого существа? Какие немыслимые расстояния ему пришлось пересечь в своих поисках, в каких неизведанных далях он побывал, выслеживая Врага? Эти гигантские масштабы пространства-времени просто невозможно было осмыслить, примеривая их к куцей человеческой жизни продолжительностью в сто пятьдесят – двести межлет…
Мне остро захотелось с кем-нибудь поговорить, но не с одним из чужих, Нкотом или Целителем, а с кем-нибудь из людей. Отшельник был связан немотой, а его фантомы-ответы вряд ли будут видны в темноте, да и многого не расскажут, поэтому оставался только Бигман. Я мрачновато хмыкнул. Подумать только, какие причудливые извивы судьбы. Еще утром этого дня он был для меня злейшим врагом, но всего за день мое отношение к нему разительно изменилось. Во время битвы на площади заброшенного Города, не без помощи слияния, я побывал в его шкуре. И теперь знал о нем больше, чем мне хотелось бы. Знал и причину его закоренелой неприязни к инопланетникам… В общем, лично для себя я его врагом уже не считал, и это было достаточным поводом, чтобы завязать с ним разговор. Только захочет ли говорить со мной он? А, попытка не пытка, решил я, и негромко окликнул темный силуэт справа:
– Бигман.
– Да, иноп? – задумчиво отозвался прыгун.
Неожиданно для себя я спросил не то, о чем намеревался:
– Если бы ты знал, что любое твое желание может сейчас исполниться, что бы ты пожелал?
– Умереть здоровым, – без лишних раздумий и уточнений ответил шелтянин.
– Вот тебе на. Почему так пессимистично?
– Ты просто не понял. Моя жизненная позиция сводится к следующему: лучше неожиданно умереть здоровым и полным сил, чем много лет угасать от какой-нибудь болезни, самая худшая из которых – человеческая старость. Мой сын, Кен, разделил бы мои взгляды. Он умер молодым, но не так, как хотел бы. Смерть его оказалась еще худшей, чем от старости, – Шефир лишил его разума. Если чужой физически не сможет выполнить свое обещание, – а это может произойти, так как, несмотря на свои клятвы в своем бессмертии, он все же смертен для Проколда, и если я выживу сам, я найду Шефира и поквитаюсь с ним, чего бы мне это ни стоило. Я найду его и постараюсь предусмотреть все, чтобы застать его врасплох.
– Слишком неравные силы, Бигман. – Я покачал головой, понимая его, как никогда не понимал еще ни одного человека. – Ты сам признался чужому, что не сможешь справиться с Шефиром. Но пусть желание твое исполнится.
– Я не боюсь его, иноп, и это главное. Мне больно и обидно не только за Кена, за остальных ребят тоже. У нас тут и так дерьмовые условия для жизни, но выхолостить мозги своим людям перед битвой – на такое мог решиться только такой бездушный ублюдок, как Шефир. Он и раньше медом не казался, но голубой банкос просто свел его с ума… Иноп, я ведь был на других планетах, видел, как там живут люди. Так, как живем здесь мы, у людей живет лишь домашний скот, да и то условия у него получше… Когда мне пришлось вернуться на Шелту и я снова увидел все это дерьмо, грязь и невежество, убожество и нищету, мне подумалось, что лучше застрелиться, чем смотреть на все это изо дня в день. Потому что при всем моем желании я ничего не мог изменить. Только смерть Шефира дала бы какой-то шанс людям на лучшую жизнь. Ты думаешь, что они даже не догадываются, что можно жить лучше? – кажется, он усмехнулся. Я припомнил, что такая мысль у меня была, но промолчал. – Догадываются. Особенно когда видят роскошный особняк Шефира. Когда видят меня, иноп, – я ведь здесь как меченый, чужой среди своих, потому что получил образование на Искарионе-9, и это меня изменило. Но сами по себе шелтяне измениться не способны, и все, что им остается, так это ждать каких-нибудь великих событий, которые перевернут их жизнь. Проклятие галтов, иноп, да если бы я начал рассказывать на толкучке то, что говорю сейчас тебе, меня бы подняли на смех, решили бы, что я чокнутый… – Он на некоторое время замолчал, затем уже более спокойно добавил: – Ладно, забудь. Я просто расслабился…